Патриарший пруд ограничен Малой Бронной улицей и переулками: Малым Патриаршим, Ермолаевским и Большим Патриаршим.
Эта местность известна с конца XVI века как урочище Козье болото, или Козиха, названное так, вероятно, по обилию коз. Не случайно появилась здесь в конце XVI в. церковь Спиридона, покровителя пастухов.
После Смуты эти земли отошли под владение патриархов и стали называться патриаршей Козьей слободой. В начале 1680-х годов по указу патриарха Иоакима на территории слободы были вырыты каскадные пруды, которые освежались подземными ключами и содержались в чистоте. Прудов было три, что дало название близлежащему Трехпрудному переулку.
После пожара 1812 г. два небольших пруда бывшей Патриаршей слободы засыпали, сохранился лишь один – Большой Патриарший.
Был период, когда всерьез встал вопрос о сохранении пруда. Причиной тому стал весенний паводок в 1897 г. «В связи с загрязнением Патриаршего пруда и большой затратой сил и средств на его очистку» в Думе был возбужден вопрос «о совершенной засыпке этого пруда», тем более что «существование его в густонаселенной местности не вызывается никакой действительной надобностью». К счастью, пруд сохранился. «Пришлось осушать водоем и заполнять его свежей мытищинской водичкой».
Когда в Москве стало популярно катание на коньках, многие московские пруды зимой приспосабливали под катки. Каток на Патриаршем пруду был особенно популярен среди учащейся молодежи с 1870-х годов. Приводил на каток своих дочерей и Лев Толстой. На пруду помимо катания на коньках существовали другие виды развлечений: лодки в летнее время, концерты и представления на специально построенной эстраде.
В 1983-85 годах на месте разобранного деревянного павильона 1938 года, который использовался как раздевалка при катке, был построен несколько больший по размерам, каменный. Его архитектурное решение во многом повторяет стилевые характеристики старого.
Патриарший пруд неоднократно упоминается в художественной литературе, но, безусловно, увековечил это место М. Булгаков, чей роман «Мастер и Маргарита» начинается со слов: «Однажды весной, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах, появились два гражданина».